Однажды, юный дровосек по имени Ван Чжи, отправился в горы за хворостом.

Живописная горная местность очаровывала в любое время года, но особенно юноше нравился пейзаж у водопада, где он всегда останавливался, чтобы насладиться его журчанием, полюбоваться радужными отблесками брызг и восстановить силы. Вода из этого водопада обладала удивительным свойством: стоило сделать лишь 2-3 глотка, как утолялась не только жажда, но и голод.

Юноша уже слышал шум падающей воды. Он вышел из-за деревьев, и тут же зажмурился от неожиданности — два цветных пятна в лучах яркого солнца ослепили его. Немного придя в себя, юноша приоткрыл глаза. Два старца в ярких халатах сидели по обе стороны кряжистого пня, поглощённые каким- то таинственным действом.

Ван Чжи поклонился, но старцы не обратили на него никакого внимания. Осторожно приблизившись, юноша с интересом оглядел их. Один, в одежде сине-зелёных тонов, был кривым на один глаз. На круглой большой голове ни единого волоска, а из-за огромного живота старец напоминал шар. От его облика, спокойных и неторопливых движений повеяло сном - веки Ван Чжи отяжелели, сознание затуманилось. Если бы он не перевёл взгляд на другого старца, то заснул бы. Этот находился в постоянном движении, даже алая одежда постоянно меняла свои оттенки. Живой взгляд, резкие, но грациозные движения. Седые волосы собраны на макушке в узел. Худощав, но не тощ. Одной рукой старец опирался о посох. "Хромой, наверное", - решил юноша.

Затем Ван Чжи перевёл взгляд на таинство, так увлекшее старцев, и не смог его более отвести. На пне был причудливый черно-белый узор. Этот узор постоянно оживал, меняя свои очертания. Изменение рисунка зависело от старцев, поочерёдно выставлявших круглые камешки. У "Кривого" они были белого, у " Хромого " - черного цвета. Доставали они их из шкатулок, удерживая подушечкой среднего пальца на ногте указательного, и аккуратно размещали в узлах - пересечениях годовых колец и трещин среза пня.

Действо завораживало, притягивало и манило. Чего только не испытал юноша, где только не побывал. И чем дольше он всматривался, тем сильней захватывало дух желание понять мерность происходящего. Несколько раз ему казалось, что он постигал ее, но узор так быстро менялся, что суть опять ускользала. Всё же, он несколько раз предугадал дальнейшее развитие, определив точное место для очередного камня.

Неожиданно он почувствовал давящую тяжесть, а затем невыносимую слабость. Будто во сне Ван Чжи услышал: "Ты - единственный постигший Вэй- Чи" - это сказал "Хромой". Бросив взгляд на доску, юноша увидел чудесный по красоте узор, в котором не было ни одного лишнего камня. "А что с твоим топором?" - это спросил "Кривой". Оглянувшись, Ван Чжи увидел топор на том же месте позади себя, куда и поставил его. Но едва он притронулся к топорищу, оно тут же рассыпалось, превратившись в труху. Опешив, дровосек обернулся, но старцев, словно, никогда и не было. Лишь на пне стоял открытым ларец с двумя шкатулками, наполненными камнями. Беспокойно озираясь, Ван Чжи поднял взор, и вдалеке, на удаляющемся облаке, заметил два пятна: ярко-алое и сине-зелёное.

Только теперь догадался Ван Чжи, кто были эти старцы. От стариков он слышал о небожителях, которых в давние времена люди встречали в этих местах. Они появлялись также неожиданно, как и исчезали. Редко кто мог приблизиться к ним, а уж получить подарок...

Поклонившись месту, где недавно сидели небожители, Ван Чжи засобирался домой. Обратная дорога не казалась ему обременительной. Он шёл, предвкушая радость жителей деревни от известия о возвращении бессметных. Но странно, чем ближе он подходил к деревне, тем большие перемены находил. Вместо переброшенных через ручей брёвен стоял новый мост, некоторых хорошо знакомых ему деревьев не было, других же он прежде не видел. Дорога имела те же изгибы, и гора, как и следовало, находилась за спиной. Ван Чжи заспешил, но на деревенской улице не встретил ни одного знакомого лица. Напротив, попадавшиеся ему навстречу люди удивленно оглядывались вслед.

Наконец, он добрался до того места, где был его дом. Но на месте дома была какая-то развалина. Полуобвалившиеся стены, выломанная дверь, сквозь проём виднелся разрушенный очаг. Ван Чжи сел и горько заплакал. "О чем плачешь, путник?” - к Ван Чжи склонился благообразного вида старик, из-за спины которого выглядывали детские личики. "Мне вот сказали», - кивнул старик на детей – «Что нужно помочь незнакомцу. Пойдем ко мне, перекусишь, наберешься сил. А там решим, что делать".

После еды и непродолжительного отдыха, не дождавшись от Ван Чжи других слов, кроме выражения признательности, старичок заговорил. Он рассказал, что дом и двор, где он нашел его, принадлежал семье, в которой был единственный ребенок - сын. Однажды он ушел в горы и не вернулся. «Это же он обо мне», - подумал Ван Чжи. "Родители ждали его», - продолжал старик – «но не дождались ...". С трудом сдерживаясь, Ван Чжи спросил: "Сколько же лет минуло с тех пор?" "Да уж больше 70", - ответил старик. "Как же так?! Меня не было только один день... А выходит - я его ровесник!"- недоумевал дровосек. Старик почувствовал смятение гостя и не стал докучать. Он позвал ребятишек и вышел из дому.

Тут же Ван Чжи схватил ковш, зачерпнул воды и глянул на свое отражение... Следов старости не было, он выглядел таким же, как в тот день, когда ушел в горы, разве более зрелым. Тут он вспомнил предание, слышанное от деда. В нем рассказывалось о небожителях, о том, что время бессильно над ними. "А я ведь находился среди бессмертных..."

Он остался в этой деревне. Все его уважали и любили за добрый нрав, готовность прийти на помощь в любое время, а еще за то, что у него был ларец с чудесными камнями. С их помощью Ван Чжи помогал людям в решении различных вопросов, и даже лечил болезни. Внимательно осмотрев, выслушав, что беспокоит, он доставал доску, раскладывал на ней черные и белые камни, внимательно разглядывал узор и назначал лечение, либо давал совет, как надо поступить в том или ином случае.

Вскоре у него появились и ученики - мальчик с девочкой, которые подвели к нему когда-то старика. Выучившись его искусству, они сами стали помогать людям. А он вновь брал учеников. И так продолжалось из года в год. Но странно - и это отмечали все - над теми, кто садился за доску и постигал Вэй—Чи, время словно замирало.

Прошло чуть более 70 лет со времени появления в деревне Ван Чжи. Это был уже не юноша, а крепкий седой старик с ясным взглядом и твердой походкой. В один прекрасный день он обошёл всех жителей, раздал свои вещи и попрощался. На все вопросы отвечал, что собрался возвратиться домой. Все считали, что он чужеземец, и лишь удивлялись, почему он выбрал именно это время. Взяв с собой лишь небольшой узелок, Ван Чжи пошел по дороге к горе, где когда-то встретился с небожителями. Больше его никто не видел.

С тех пор миновало много лет, но имя дровосека не забылось. До сих пор в китайском уезде Чжэцзэн стоит Лань-кэшань - "Гора сгнившего топорища", говорят, что один из путей на Небо ведёт именно туда, а ещё, что там иногда у небольшого водопада можно встретить одного из бессмертных. По описанию схожего с Ван Чжи.

По-японски "сгнившее топорище" - "ран-ка", так иногда называют там вэй-чи. Есть и другие названия, одно из которых "Дза-ин" - "Сидящий отшельник", может быть, в память о Ван Чжи.


Текст легенды был предоставлен Фроловым Андреем Владимировичем